Дневник Zари. Роман - Анна Синельникова

– Он проповедовал веру и спасение, но не строил никаких церквей, и прислуживать церковникам не призывал! Не было тогда такого! Не было!

Вот у меня друг был в юности, так он вены резал, чтобы в армию не пойти. А теперь – он кто? Батюшка он в местной церкви! Так, неужто, я должен идти к нему исповедоваться?! Причащаться?! Да, нет, уж, пусть он сам ко мне приходит, я ему может грехи и отпущу!

– Только у меня свои методы! – совсем разгорячился Дон Хау.

– Исус тоже критиковал церковников, не строил церквей, он призывал познать себя, познать в себе божественное, а не следовать навязанным кем-то правилам, – сказала робко я, едва успев вставить свою фразу в непрерывный монолог Дона.

– Исус нёс свет и спасение, а что эти клирики несут, свои пуза?! Отбери у них мерседесы и два квартала не пройдут, цепями обвешались как новогодние ёлки! Ну, причём тут вера, а? Вот, другое совсем дело ходить по воде, исцелять народ. А нет святости. Никто не достиг этого уровня. Так может и стремления их лицемерны?! Вот бы в то время встретить его, увидеть, поговорить, понять всё… Не то, что нынешнее… Время бездушных форм и поклонений ритуалам, а не заповедям… Эх… – и он с досадой махнул рукой и снова закурил.

– Теперь таких рыбок народ себе на машины цепляет. Что бы это могло означать?! Исус на борту?! Или Исус хранит нас, или мы следуем его заповедям?! – смеялась я, как-то образ Исуса сложно вязался у меня с современным автопарком.

Исус был, безусловно, легендарной личностью, и соответственно легенд ходило очень-очень много. Так что говорить об этом можно было бесконечно.

О Доне Хау говорили, что он же якобы всегда был приверженцем учения Кастанеды. Но насколько глубоко он ему следовал – я не знаю. Мне кажется, он и не следовал никаким учениям. Просто любил поговорить и произвести на публику впечатление. А следовал одному учению – меньше труда – больше сна, есть друзья, их много – всегда будут благодарные слушатели, еда, выпивка, компания, от всего этого так же всегда можно отдохнуть по тому же принципу – меньше труда – больше сна. И никаких проблем в жизни. Не знаю, чьё это может быть учение или философское течение, и как бы его правильнее назвать…

Тут вмешался в наш разговор Пастор:

– Вот когда ты умрёшь, будет страшный суд. Будет две реки, одна из них огненная, а по берегам рек будут стоять ветряные мельницы… На реке, где вода, будет ангел в лодке… И господь будет судить тебя за слова и дела твои…

– Главное, чтобы было лето, – вздохнула я.

– А люди, что люди… Люди на блюде, – сказал задумчиво Дон Хау.

Н-да, а сказал-то как заправский каннибал…

– А, знаете, мне как-то снился дом, оштукатуренный снаружи в светло-сиреневый цвет, а внутри полностью разрушенный. Он стоял на берегу реки, прям у воды, – вспомнила я, мы бродили внутри его развалин, – так странно смотрелся у реки-то…

– Вдруг там и сиреневый дом этот у реки будет?!…

– Верить нужно и только тогда может случиться чудо, – продолжил Пастор, – вот вы читали про азовское сидение запорожских казаков?! Они верили до последнего момента, сила духа их была крепка, и господь их спас!

После небольшой паузы, Дон Хау взял гитару стал играть и хрипло петь. Через некоторое время он запел «Волчицу» Аукцыона. Надо сказать, она ему удавалась довольно удачно. Я прям таки и видела в нём подвывающего волка в ночи.

– Мой сон ещё похож на дом… О-о-о, Он идёт к своей Волчице, он идёт к своей волчице, он идёт своей-ей…

Красиво как. Уже стемнело, на небо взошла округлая луна. Я заслушалась. Думала о Джанкое.

В голове невольно вставали инфернальные голограммы демонов, я их тут же отпускала и они, кружась, улетали куда-то в небо, совсем как воздушные фонарики – они издалека ещё светились своим тусклым огоньком. Хорошо, что Дон Хау перестал петь, а то моё небо уже заполонила туча небесных фонариков.

Вспомнилось, как Джанкой говорил:

– Да, ты питаешься мужской энергетикой, и любишь делать коктейли.

И целовал, долго целовал…

Чувствовать поддержку это всем нам так важно…

Любовь всё меняет. А у меня нет любви?…Кто её забрал? Вот же только лежала рядом, свежая, чистенькая, немного наивная и безумно тёплая. Верните, будьте добры…

Глава 21

Дон Хау

Дон Хау, конечно, частенько выдавал себя за последователя учения Кастанеды. Поговаривали, что якобы в его комнате у него над кроватью висит портрет Дона Хуана. Был ли он реинкарнацией того самого Дона Хуана сложно сказать. Вид у него точно был жуткий, взгляд – пронизывающий холодный и внимательный. Высокие скулы, грубое лицо, испещеренное морщинами, большие грубые ладони рук, не говоря уже о слегка сточенных кулаках в неизвестных боях за свободу. Сам он был довольно высокого роста и необычайно широк в плечах. Так что встреча с ним на пустынной улице могла нагнать жути на любого случайного прохожего. Какие мысли таились в его голове, подчас было сложно предугадать, а порой даже мелькавшие догадки наводили на тебя сущий ужас и ты гнал их тут же прочь от себя.

Дон Хау вёл себя всегда так, как будто бы он владел каким-то тайным знанием, недоступным никому и это как будто возносило его над другими. Он считал себя по этой причине вправе давать другим советы как жить и как идти по своему пути осознания. Мне казалось, что именно здесь и скрывалось его заблуждение – истинный путь у каждого свой и если ты нашёл себя и свой путь, ты всё равно не можешь дать совета другому. Не можешь навязать его другому, это только твой путь. Особенно, если ты даже не постарался узнать и вникнуть в душу собеседника, а несёшь к нему только своё я и свою непререкаемую правоту. Это касалось и Дон Хау. Говорить он мог часами. Слушать бы он вас не стал. Пара фраз вклиненных в общий поток его речи – это могло бы послужить для вас огромным успехом в беседе с этим псевдоиндейским мрачным типом.

Вот и сегодня, я смотрела задумчиво на Дона Хау, он смолил сигареты одну за другой и опять что-то с жаром проповедовал или, может быть, просто рассказывал случай из жизни. Не знаю. Я совсем не вникала в суть этой пустой болтовни. Потому как всем было известно – если случится какая-то серьёзная проблема или просто задачка – вы не найдёте и следа Дона Хау, он как истинный индеец, обладая невероятным чутьём заранее исчезнет из вашей жизни. Вы не сможете его найти, покамест не разрешите все трудности. Если вы с успехом выйдете из затруднений, Дон Хау будет тут как тут, и обязательно «поддержит» вас очередным советом. То есть объяснит, как правильно действовать по этим самым древним магическим законам. Но! Он никогда вам не расскажет, какими законами он руководствуется, чтобы исчезнуть в самый нужный момент от вас и затаиться, как содержатся и где находятся его потайные вигвамы. И вообще, каким образом это соотносится с общечеловеческими и также индейскими ценностями. Но вот раздавать путанные дурацкие советы он истинный мастер.

– Если у вас постоянно вызывает тревогу ваша свобода, значит у вас её уже нет. Свободного человека такие вопросы не взволнуют априори. Он свободен, – поучал и сегодня всех Дон Хау.

– Я-то свободна, – думала я, смотря на него слегка прищурившись, – априори, да. А вот в чём твоя несвобода заключается интересно…

– Хм, назвать его Мастер Дон Хау, – смеялась я про себя, по-прежнему задумчиво разглядывая его грубое по-индейски изрезанное морщинами лицо, его горячую жестикуляцию, и взгляд пустых и холодных глаз.

– Вот так смотришь на человека, у него много знаний, умений, он с жаром рассказывает всем об этом, учит, наставляет на путь истинный. И как будто бы никогда и не закрадётся в голову мысль:

– А в голове то у человека пусто, чисто, подметено, и в сердце пусто, ничего его не трогает на самом деле. Сегодня он поёт тебе песни, завтра другому. А пустота не меняется, даже не колышется. Так многие делают, чтобы скрыть свою истинную суть от окружающих… Почему?! Зачем!?

И тут меня осенила новая догадка:

– А вдруг Дон Хау и правда одна из сущностей Дона Хуана, только потусторонняя из обратных вселенных, или одна из галлюцинаций этого самого Дона Хуана, воплотилась вот теперь в этот мир. Занесло вместе с другим космическим мусором. С кем не бывает. И ходит, пудрит людям мозги. Просто так. Весело. И не скучно.

Я поймала на себе пристальный взгляд Дона Хау, его ледяные мелкие глазёнки буквально сверлили меня. Но смысла взгляда я не понимала. Я быстро спряталась за кого-то, отошла, заигралась с собакой. И прогнала все свои мысли прочь. Даже эту:

– А мысли читать, собака, он всё-таки умеет по ходу дела. Вот в чём секрет его предчувствий и внезапных исчезновений. Не всё так с ним просто. Что тут на самом деле – не знаю, да и не нужно оно мне. Пусть живут тут, как могут. Надо бы валить домой скорее. Мало ли что у него на уме.